Разработкой и анализом вышеприведенного парадокса занимался Бертран Рассел и другие математики в начале двадцатого века. Он может быть сформулирован по другому, например: «Это высказывание – ложно. Истинно ли оно?». Этот парадокс математики связывают с тем что наивные представления о множестве противоречивы. Например, множество «человек» не является само по себе «человеком» и не включает себя в самого себя и подобное противоречие не возникает. "Этот человек белый". Ну белый же? Что тут рассуждать, не черный же.

Подобное множество, не включающее себя в самого себя можно назвать «обычным». Усложним задачу. Представим себе множество, которое включает в себя все "обычные" множества. И вот тут возникает парадокс «лжеца» - если это множество множеств тоже является "обычным", то, как уже рядовое "обычное" множество включается в самого себя. Как только множество включит себя в самого себя, оно станет "необычным" и мы должны исключить его из этого множества множеств "обычных" множеств. Как только мы исключим его из множества множеств оно тут же станет станет "обычным" и мы должны опять его включить - так начинается бесконечный цикл перебрасываний ярлыков. Математики пытались решить в разных теориях подобные парадоксы введением новых понятий, таких как классы, стоящие над множествами, или прямым запретом множествам включать себя в самого себя.

Можем ли мы опираться на логику, если она утверждает свою выводимость, логичность, непротиворечивость, но содержит в себе такие противоречивые "петли"? И на язык? Ведь многое в нас построено на языковой логике - если так, то так, если эдак, то разэдак и т.д.

Верен ли тезис агностиков который выразил Протагор: «Ничего не существует; но даже если нечто существует, то оно непознаваемо; но даже если и познаваемо, то необъяснимо для другого»?

Как поступить нам? Формальные системы изжили себя, но мы продолжаем толочь воду в ступе языка и формализма. Требуем строгих языковых дифиниций в споре друг с другом, а по сути взбалтываем воду в языко-логическом стакане. Фактически занимаемся языковыми игрищами.

Получается, нам нужен прорыв в над-логичную, над-языковую новизну. А это уже уровень совершенной тайны. А иначе ведь никак, совершенно никак нельзя иначе. Ведь иначе мы будем спорить бесконечно по мелочам друг с другом, занимать ту или иную позицию сознания, основанную на каких-то догмах, аксиомах. И это бесконечно бессмысленно. Нужен прорыв во что-то более правильное и истинное.

Мы вечны, а они текут.

Светило бы Солнце, стояла бы Земля, если бы нас не стало? - Ну конечно, - ответит любой человек. Сколько людей умирает, умерло, а Солнце продолжает светить и Земля стоит. - Но светит Солнце для нас, для людей! А само по себе оно светит? - Ну конечно же светит - это же факт!

И вот на этом вопросе возникает проблема Мира. Как это само по себе? Само по себе без Наблюдателя? Без наших слов, без наших объяснений и пониманий? Ну да, ведь есть же объективные процессы, ядерные реакции, истечения фотонов, солнечный ветер, конечно, оно бы всё и продолжалось само по себе, даже будучи не будучи нас, - кто то скажет. Палец указывающий на Солнце, не есть Солнце, - скажет другой, - а раз так, то Солнце есть, даже когда пальца нет. Нет пальца, нет Солнца, - скажет другой. И "нет" нет и "есть" тоже нет без "пальца" слов? Но, может быть, все так называемые «объективные процессы» это всего лишь модель, теория. Теории меняются и в какой-то момент окажется, что нет никаких ядерных реакций, истечения фотонов, что солнечный ветер совсем не солнечный и не ветер и т.д. Возможно ли такое? Конечно! Тогда что же с Солнцем? И есть ли оно вообще? Само по себе и для самого себя? И если есть, то Солнце ли оно? Ведь Солнце это Солнце в определенной «картине мира» Наблюдателя. Например, несложно себе представить, что нет ни солнца, ни планет, а есть сгустки, уплотнённости определённых полей. Разреженности этих полей мы воспринимаем как пустоту, концентрацию, как планеты, солнца и т.д. Тогда и солнц никаких нет, ни планет. И Солнце не светит, и Земля не стоит. Да и как может Земля стоять? Что у неё ноги есть что-ли? Мы так заигрались в оруконожие мира, что у нас Земля вдруг стоит… Да и на чем она стоит? Ах она плывет? А в чем плывет? В великом океане Пракрити?

Колышется Единое поле Вселенной, а мы, Интерпретаторы, не видим великую гладь, великие шторма, великие бури и великие штили этого поля! Мы не видим Великого Возмутителя этого Поля! Взметнулся гребень волны – а нам кажется, что образовалось Солнце, планеты, астероиды и кометы пронзают космические просторы. Вот он, этот гребень, вспенился, и образовались бесчисленные жизнеформы, наполнилась жизнью Земля. Ау! Это всего лишь гребень волны! А если б мы видели мир такой, какой он есть для самого себя, то удивились бы, как грубо, как ложно, как неадекватно мы воспринимаем мир! - Но чтобы воспринимать мир какой он есть для самого себя нужно стать самим миром, - скажет кто-то. Непростая задача - стать целым миром, вселенной... А ещё лучше узреть того, кто светит, когда нет света, кто пребывает, когда нет существования. Узреть не имея глаз.

Манихейство = Санкхья Ишваракришны?

Начнём отсюда, если конечно, "путевые записки" предусматривают обсуждение, помимо манифестирования. Даже самый-самый лжец не может лгать постоянно. Это аксиома. Простая жизненная аксиома, очевидная всем живущим. Раз так, то высокое теоретизирование, не вдаваясь в детали, разбивается об опыт, который, кстати, легко выразить в словах. Совершенно ли слово? Минуя хорошо известные, "вначале было слово...", ответ... не столь очевиден. Кем и как произнесённое? Вот даже ты, Стравада, опираешься на слова. По сути, вся эта ветка - слова, слова, слова. А иначе и быть не может. Можно сказать, шип достаётся шипом, но... Но, я сейчас не спорю с тобой. Просто предлагаю несколько иной взгляд на мир. Он проще, примитивнее, безусловно! Хотя могу и в сложность. Дом с крыши не строят.

Да, конечно, давай обсудим.
Я понимаю, что некоторые из подобных парадоксов в какой-то степени вымышленны, т.к. возникают при определенных искусственных ограничениях, которые ты выше хорошо показал. В обыденной жизни мы с парадоксами не сталкиваемся, но обыденная жизнь и не выходит на пределы круга мировоззрения и мировосприятия и не заходит за них. Хотя вернее мы сталкиваемся с ними, но не замечаем. Вот тоже движение, например. Совершенно таинственный процесс... Или вот например звонок на телефон, ещё даже не глядя на него, ты знаешь кто позвонил - нет оснований для такого знание в обыденном мире, но прорывается что-то другое.

Есть ещё проблема аксиом, догм, которые не доказываются, а просто принимаются. Об этом тоже у Смирнова есть комментарии. Я здесь скорее о "фундаменте" на котором построены эти "слова, слова, слова...". Фундамент нужен, а он находится за словами. Что это за фундамент? Духовные переживания? Духовные проблески, прозрения, озарения, проникновения? Сложно это всё как-то обозначить. Но если слова не строятся на этом фундаменте, то всё рассыпается, как говорил Смирнов про учение Шмакова. Мне не близка формула: "Знающий не говорит, говорящий не знает", - наверняка "знающий" может сказать, услышат ли? Вот в чём вопрос.

Иногда поговоришь с человеком и чувствуешь - у него есть знания, у него есть способность рассуждать, у него есть здравый смысл - но нет того фундамента. Слова у него построены на словах, а не на "запредельном". Бывает поговоришь с другим человеком - у него есть позиция сознания, - это интересно, но это не фундамент, - он может победить тебя в споре, но уйдешь ты непобежденным, почему-то. И это не значит что я какой-то там духовитый, просто выработалась какая-то чуйка. Вот у Коловрата ощущается этот фундамент. И это без всякой лести. Он льет слова из него, а не из слов (но не всегда конечно, не буду врать). Да и Смирнов не всегда, Пикалов тоже. Бывают и ошибаются люди, когда строят слова на словах. Но в важных вещах, базисных - ощущается фундамент. Такие люди сами по себе интересны - они феномен и редкость. Может и в тебе он есть, - пока не знаю, мало общались. Но, главное, хотелось бы чтобы у всех он проявился.

Я иногда ловлю себя на мысли, что боюсь ответов на свои сообщения. А вдруг я где-то ошибся, а вдруг меня неправильно поняли, а вдруг я неправильно понял и отреагировал. Может быть не только я один боюсь? Если так, это совершенно никчемная боязнь, проистекающая из основ "маленького я" - нужно держать лицо и реноме. С другой стороны, может быть это что-то большее, чем озвученное ощущение выше? Пока не могу разобраться...

Стравада, любопытный момент... Я накануне перебирал черновики и натолкнулся на своё стихотворение:

***
Слово – плоть, а душа у него –
Столь же трепетна, столь же незрима,
И божественно непостижима,
Как душа Человека…

А сейчас читаю твою ветку и вижу, что здесь как раз об этом же говорится...

Светобор. Да, можно в эту сторону тоже взглянуть. Всем известен метод деления на тройки. Три гуны, Три мира. Схема, но иногда удобная. Тело-Душа-Дух. Тогда и у слова тоже можно выделить тело, душу и дух. Но в духе, наверное, уже все сливается.

Совсем в другую сторону, если воспринимать слово как действие-вибрация-звук, у индусов о звуке Ом (Аум):

"Везде, где есть какое-либо Kárya (действие), должно быть Кампан (вибрация). Когда есть вибрация, должен быть звук, независимо от того, улавливается он ухом или нет. В начале творения, когда от Природы в состоянии равновесия (samya-avastha) впервые начался акт творения, первой вибрацией, созданной в Природе, была Pranava Dhwani, звук Пранава. Это не просто вопрос воображения; йоги могут осознать Пранаву. Когда Йог приближается к Samyavastha Природы , он всегда слышит этот звук Пранавы". (Bharat Dharma Mahamandal, "The World's Eternal Religion", Benares, 1920, стр. 54).

У православных было (может и есть еще) такое движение как имяславие. Лосев, Флоренский и др. были имяславцами. Корни этого движения выросли из исихазма (православной "йоги"). Флоренский писал: "Имя Божие есть Бог; но Бог не есть имя. Существо Божие выше энергии Его, хотя эта энергия выражает существо Имени Бога".

В данном случае слово становится силопроявлением. У Смирнова про египетскую Книгу мертвых: "Знание "имени" давало власть знающему "имя" над носителями его. Эти "имена" – как бы "формулы" тех сил, овладеть которыми стремится изучающий. Поэтому того, кто овладел Именем, называли "Владыкой Имени" (по-древнееврейски – bal shen, волшебник)". Хотя, конечно, этимология русского слова "волшебный" происходит от волхв, но совпадение любопытное.

Лосев "Философию имени" начинает примечательными словами: "Уже давно было замечено и неоднократно было выставляемо, что мышления не существует без слов. Слово, и в частности имя, есть необходимый результат мысли, и только в нем мысль достигает своего высшего напряжения и значения".

Этому утверждению возражает Смирнов: "Первым делом учение, отождествляющее Речь и Мысль или, говоря языком павловской психо-физиологии, учение о второй сигнальной системе. Мысль передаётся не обязательно в определённой языковой схеме: для удачной передачи вовсе не обязательно, чтобы передающий и воспринимающий пользовались одним общим языком; не обязательно даже, чтобы один из партнёров понимал язык другого. Более того, не обязательно, чтобы воспринимающий вообще владел речью (передача мысли животному). Возможность передачи мысли животного человеку не установлена (насколько я знаю) достаточно прочно, но лично для себя я считаю такую возможность доказанной".

И в то же время у Смирнова: "Ведь человек характеризуется способностью мышления (homosapiens), а мышление осуществляется Словом (Логосом). Носитель Логоса, Слова, языка – народ. Как народ вне Человечества – абстракция, так и человек вне народа – абстракция".

Что-то накидал в блокнот мыслей, глаза разбегаются. Тема огромная...